|
Ответ: BMWorc
А вот из старого:
21 АПРЕЛЯ 2008 г.
вот кусочек:
Цитата:
Как ни странно, и благодарный русский народ оценивает итоги с Владимиром Путиным не очень-то оптимистично. Даже вполне подкремлевские социологические центры, умеющие правильно подбирать и формулировать леденящие сердце опросы, вынуждены признавать, что 81% россиян уверен сегодня в полной вседозволенности олигархов (тех самых, которых Путин якобы «построил»), более 50% — отрицательно и резко отрицательно относятся к путинским правоохранителям и судам, около 50% считают, что коррупции при Путине было столько же или даже больше, чем при Ельцине, 53% — что за последние 8 лет вырос разрыв между богатыми и бедными. Изо всех государственных и общественных институтов лидерами доверия остаются еле живая армия, почти добитая наведением конституционно-финансового порядка, и не любимые уходящим президентом СМИ. Институты, созданные под контролем Путина и во имя Путина, проводящие в русскую жизнь его фантомную программу передач — правительство, Госдума, Совет Федерации — как не пользовались популярностью, так и не пользуются.
И тем не менее, сам Путин остаётся премного популярен. Его рейтинг доверия и сейчас приближается к 60%. И ни галопирующие цены на продовольствие, ни развал социальной сферы, ни беспредел бандитско-ментовских орд практически никак не влияют на популярность Первого Лица.
Итак, мы имеем счастливую возможность убедиться: отношение народа к Путину не зависит от результатов его деятельности на президентском посту. Это и есть, пожалуй, главная тайна Кремля.
Почему так? Потому что одно доброе дело за свои кремлёвские годы Владимир Путин всё же сделал: он восстановил в России монархический ритуал.
Ритуал этот состоит из 3 основных элементов:
1. Исключительность монарха — один царь на троне, как одно Солнце на небе, и прямых соперников, в режиме реального времени публично покушающихся на верховную власть, у монарха быть ни в коем случае не должно;
2. Непогрешимость монарха; можно критиковать всё что угодно — бюрократию (неизбывных «плохих бояр», которые всё всегда и портят, скрывая от царя правду и мешая ему принимать правильные решения), последствия царских решений, отдельные национальные поражения и т.п.; но трогать грязными руками лично монарха не дано и не позволено никому;
3. Независимость монарха от общества и закона; только тот в России может называться царём, кто уверенно стоит выше политической и правовой систем и готов принимать любые решения, отбросив ветхие путы формального законодательства; иными словами, нет таких институтов и уложений, которым был бы вправе (а не то что обязан) подчиняться русский царь.
И только тот правитель воспринимается в России как настоящий царь, кто твердо соблюдает монархический ритуал. С народной точки зрения, такой и только такой властелин занимает трон действительно по праву (грубо говоря, соответствует занимаемой монаршей должности), а потому должен быть любим и прощаем, что бы он в своей практической политике ни сотворил. А для ответственности всегда есть плохие бояре. Фактически рейтинг Путина отражает его легитимность, построенную на следовании ритуалу. Для верховного правителя России, как бы он ни назывался, «популярность» и «легитимность» — почти синонимы.
Проблемы с легитимностью/популярностью позднего (конец 1980-х) Михаила Горбачева были связаны именно с разрушением заветного ритуала. Когда говорят, что советскую власть погубила программа «Взгляд» — это преувеличение лишь отчасти. Доверие к Горбачеву резко и стремительно рухнуло, когда народ вдруг понял, что Первое Лицо можно невозбранно ругать по первому каналу государственного телевидения (нарушение п. 2 ритуала). А значит, царь ненастоящий. Потом, с появлением эффектного претендента на престол Бориса Ельцина, Горбачев перестал быть эксклюзивен (нарушение п. 1 ритуала), и, наконец, игры в Союзный договор, подчинявший президента СССР воле республик свободных, добили кремлевского властителя (см. п. 3).
То же — и с Ельциным. Наполовину искреннее и отчасти конъюнктурное стремление к демократии сыграло с «первым всенародно избранным» злую шутку. Легитимным Борис Николаевич бывал редко — в основном, в конце августа 1991-го и начале октября 1993-го. В остальное же время близ ельцинского престола жадно толпились прямые соперники и нетерпеливые наследники, крупнейшие телеканалы регулярно «мочили» президента на чем свет стоит, а подконтрольная коммунистам Дума то и дело принимала законы, не дававшие правителю ни повернуться, ни развернуться. Какой уж тут царь, какая уж тут любовь народная?
В этом смысле у Путина всё получилось. Довольно быстро и почти что счастливо. Уже к весне 2000-го он избавился от серьезных конкурентов. Потом все поняли, что Путина в обшенациональном медиа-эфире трогать нельзя. И еще, за 2 своих тяжеломысленных срока экс-президент подтвердил, что закон ему не указ, и его скользкое дышло он готов двигать в любом направлении – словно большевистские русла великих сибирских рек.
И народ поверил ему. Мы снова поняли, что царь настоящий.
|
__________________
|